Алексей Койтов: «Массовые злоупотребления на маркетплейсах? Это абсолютная ложь»
Бизнес постоянно покушается на права потребителей, утверждает председатель Союза потребителей РФ. В интервью «Вечерней Казани» он рассказал, в каких именно отраслях возникли «узкие» места и можно ли верить на слово громким заявлениям.
Была специально запущена информационная кампания
– Алексей Владимирович, думаю, вы со мной согласитесь: маркетплейсы сейчас пользуются у россиян гораздо большей популярностью, чем классические офлайн-магазины. Но у этой популярности есть и обратная сторона: они сильнее страдают от потребительского экстремизма. К примеру, электронные площадки жаловались, что сразу после празднования Нового года покупательницы возвращают им вечерние платья, с которых предусмотрительно не сняли бирки, и елки прямо с игрушками. И это лишь один из вопиющих случаев.
– Даже вы в это поверили! Массовые злоупотребления на маркетплейсах – это абсолютная ложь. Была специально волнами запущена информационная кампания для того, чтобы создать почву для ослабления потребительского законодательства.
– А что не так с законодательством? Почему потребовалось его ослаблять?
– Закон «О защите прав потребителей» у нас строгий. Но он строгий для того, чтобы защитить в первую очередь потребителя, а не для того, чтобы обобрать бедного и несчастного предпринимателя.
Первыми об экстремизме покупателей заявили даже не маркетплейсы, а автобизнес несколько лет назад. Международные автопроизводители, в частности KIA и Volkswagen, сетовали на то, что выплаты по искам автовладельцев в регионах многократно превышают стоимость приобретенных ими автомобилей. Они утверждали, что действовала целая мошенническая схема: ее участники покупали дорогущие бэушные иномарки, намеренно ломали их, а затем подавали иски в суд с требованием выплатить им стоимость нового авто.
Электронные площадки впоследствии тоже стали продвигать нечто подобное. Но когда дело доходит до конкретных разбирательств, никаких данных они не предоставляют. Те же представители автобизнеса, когда мы их просили предъявить свидетельства самых вопиющих случаев, ограничились двумя десятками судебных решений. Мы их внимательно изучили. Лишь два из них вызвали сомнения, в связи с чем мы запросили дополнительные материалы, но так их и не получили. В остальных 90 процентах решений мы увидели недоработку самих автосалонов на досудебной стадии либо «ошибки» их же юристов в суде.
Так что все это, во-первых, голословные, пустые обвинения. Во-вторых, те случаи, когда имеют место быть действительно какие-то обманы, возвращают поношенные вещи и тому подобное – это проблема не потребителей, а пунктов выдачи заказов (ПВЗ), продавцов маркетплейсов, которые надлежащим образом не контролируют возврат.
По закону мы можем купить дистанционно любую вещь и потом вернуть ее в течение минимум семи дней. Но обязательно при условии того, что она не была в эксплуатации, сохранила товарный вид. Кроме того, продавец имеет право возместить расходы – удержать затраты на обратную доставку, но этого не делается. И, соответственно, наши люди не затрудняются заказать сто вещей и едва ли не все их вернуть. И вроде бы все по закону.
Еще раз повторю: злоупотребления возникают на почве слабого контроля – как везде. Более того, мы эту статистику тщательно проанализировали. Если бизнес подает заявления на потребителей в официальный орган десятки раз в год, то от покупателей на него за тот же срок поступает около миллиона жалоб. Уголовных дел, где предприниматели становятся потерпевшими от мошенников, я знаю всего два на всю страну.
В Саратове и Хакасии действовали преступные группы. Причем в обоих случаях это была подтасовка доказательств. По одному из этих дел суд прямо в приговоре написал, что действовала группа лиц, не являющихся потребителями в терминологии закона, но использующих законодательство о защите прав потребителей для прикрытия своей преступной деятельности. В то же время уголовных дел, где люди стали жертвами недобросовестного бизнеса, тысячи. Поэтому когда говорят о якобы потребительском экстремизме, надо понимать, что это полная профанация и не более того, передергивание реальных фактов.
Застройщики тоже кричали о негодяях, отсудивших у них десятки миллиардов рублей
– Тем не менее сейчас и депутаты Госдумы озаботились этим вопросом: хотят запретить покупателям возвращать маркетплейсам часть товаров. Формулировка та же: защитить бизнес от злоупотреблений.
– Это очередная антипотребительская волна. Как я уже говорил, в плане пиар-кампаний бизнес у нас очень хитрый и могущественный. По этой статье тратятся огромные средства. И эти волны накатывают уже не в первый раз. На этот раз инициатива исходит якобы от министра экономического развития Максима Решетникова. Но я думаю, что он сам глубоко не погружался в проблематику и опирался на данные, которые предоставили маркетплейсы. А они, как я уже говорил, просто откровенно врут о массовости проблемы. Потому что, когда просишь у них предоставить объективные данные, в ответ слышишь одно-другое, но в итоге ничего не получаешь. По факту все их заявления из разряда «Аяй, помогите-спасите».
Точно так же в прошлом году поступили застройщики: кричали о негодяях, которые отсудили у них десятки миллиардов рублей. Сначала они заявляли, что якобы необоснованно теряют таким образом в год 60 миллиардов рублей, затем эта цифра выросла до 100 миллиардов. Но когда мы подняли судебную статистику, оказалось, что строительным компаниям присудили всего 12-14 миллиардов рублей неустойки в год. Но мы получили эти данные слишком поздно, изменения прошли мимо нас. Одно могу сказать: они из разряда несуразицы. Объем прав потребителей был сокращен.
– Знаю, что сейчас с застройщиков нельзя взыскать неустойку за срыв сроков сдачи дома. Речь об этом?
– Это самое меньшее из зол. Началось все действительно с неустойки. Мораторий на ее взыскание даже можно оправдать, согласиться с тем, что он был нужен для поддержки отрасли, потому что имели место проблемы, которые объективно затягивали стройки.
Впервые его ввели еще в 2020 году в пандемию коронавируса как временную защиту для девелоперов от штрафов за срыв сроков сдачи объектов. В 2022 и 2023 годах запрет на взыскания несколько раз продлевали по причине экономических сложностей, вызванных санкциями. Затем мораторий пролонгировали до конца 2024 года и далее, но уже в расширенном виде, Его распространили не только на взыскание неустоек за просрочку сдачи объекта, но и компенсаций за строительные недостатки.
Наконец, в прошлом году в два приема урезали судебный штраф, который взыскивается с виновного бизнесмена в пользу потребителя. По закону «О защите прав потребителей» он может составлять 50 процентов, но его снизили в десять раз. Размер неустойки уменьшали еще больше, но на будущее секвестировали еще, в результате установив ее в 200 раз меньше, чем это было предусмотрено законом.
Но самое главное: строительные компании в итоге добились ограничения по возмещению убытков по долевым квартирам в 3 процента от договора. Это абсурд. По всем канонам – и по Конституции, и по Гражданскому кодексу, если причинены убытки, вы имеете право возместить их полностью. Статистика показывает, что в действительности это в среднем 10 процентов.
Мы получили около 200 судебных решений уже с применением этой нормы, где людям были насчитаны убытки где-то в размере 8-9 процентов, где-то 16 процентов от цены договора. И суд не по экспертизе, а по новой норме закона их снизил. Ущерб по этим 200 решениям составил 100 миллионов рублей, а взыскано всего 50 миллионов рублей.
Почему бы и дальше не дурить нашего брата-потребителя?
– Вы будете оспаривать эту норму или, так как она принята, все хлопоты тщетны?
– Будем оспаривать, пока готовим доказательную базу – собираем судебные решения. А что касается маркетплейсов, на мой взгляд, они в очередной раз продемонстрировали безответственный подход к проблематике. Понятно, что бизнес есть бизнес, но и про обычных людей забывать на надо.
Знаете, откуда взялось право возврата товара? Из службы онлайн-заказа. Вы оформили покупку через интернет и объективно не можете понять, нужна вам эта вещь или нет. У вас есть время это выяснить. Поэтому у потребителя существует это право, и в отличие от классической офлайн-торговли оно не имеет никаких ограничений. Там купленный товар можно вернуть в течение двух недель, но есть огромный перечень исключений: техника, лекарственные средства и т. д. А в онлайн-торговле это неприменимо.
Мы категорически против каких-либо ограничений, иначе это будет очередное посягательство на права потребителей, которые и так уже урезаются в отдельных отраслях, что само по себе нонсенс. Это только расхолаживает бизнес, он чувствует себя безнаказанно. И начинает думать: почему бы и дальше не продолжать нарушать, дуря нашего брата-потребителя?
– Совсем недавно был принят так называемый закон о маркетплейсах, который долго ждали. На ваш взгляд, цель выровнять традиционный ретейл с электронными площадками в какой-то степени достигнута?
– Основная проблема заключалась не в том, что имели место какие-то неравные условия. С точки зрения общего закона офлайн- и онлайн-торговля и так равны в правах и обязанностях: преференций ни для той, ни для другой нет. Конечно, маркетплейсы где-то опосредованно выигрывали. Но их основной выигрыш заключался все-таки в упрощении логистики, в снижении затрат.
Дело в том, что в онлайн-торговле много специфики: как в отношениях между маркетплейсами и поставщиками, продавцами, так и в отношениях с потребителями. Она не была урегулирована. Собственно, на это в первую очередь и было направлено принятие закона.
Еще раз повторю: никакой разницы между офлайн- и онлайн-торговлей нет. Все требования обязательны и там, и там. Нельзя продавать контрафактный товар, нельзя продавать фальсификат. Не имеет значения, по каким каналам это происходит: запрещено и точка. Другой вопрос: что в офлайне магазины к этим обязанностям относятся более-менее ответственно, только иногда допуская фальсификат.
Сейчас, к примеру, у нас с подачи Роскачества идут очередные разбирательства. Кругом в крупных торговых сетях продается фальсифицированный мед. Мы пытаемся добиться возбуждения уголовного дела. Ретейлеры выступили потерпевшими. Будут они подтверждать, что им на реализацию отдали липу или отрицать — не знаю. Это я к тому, что проблем везде хватает. Просто в онлайн-торговле нарушения случаются чаще.
Маркетплейсы думали, что они ответственность не несут: по определенной причине. Обычный магазин розничной торговой сети — это продавец, на которого возложено много обязанностей. Электронная же площадка — лишь посредник, и этот субъект в законе у нас существовал в очень лющем статусе. Его основная ответственность — не искажать информацию, которую размещает продавец. Поэтому важно было расширить обязанности платформы, возложив на нее большую ответственность. Маркетплейс хотя и не продавец, может не допускать к продаже контрафактные фальсифицированные товары. Но они этого ранее не делали. Теперь будут вынуждены делать.
Wildberries заработал на штрафах и неустойках 18 миллиардов рублей
— Не тяжело маркетплейсам будет соблюдать новые правила: проверять продавцов по всяким госреестрам?
— Когда кто-то говорит про то, как тяжело или невыгодно вести бизнес, я задаю вопрос: «Кого вы хотите надурить?». Бизнес ведется для получения прибыли. Если он ее не получает, то сокращается, а то и вовсе закрывается. Логика тут элементарная.
Вторая статья Гражданского кодекса гласит: предприниматели осуществляют деятельность на свой страх и риск. Так какие возмущения и недовольства могут быть? Я понимаю: порой к бизнесу предъявляют избыточные требования. Но в этом случае они не избыточны, все эти данные прекрасно проверяются.
На совещании в Минпромторге я специально поинтересовался у маркетплейсов, какие проблемы у них возникли, почему они не могут проверить все необходимые данные по государственным информационным системам? Мне невнятно пробормотали про какие-то непонятные сложности, про то, что это все надо настраивать.
Я предложил: если есть проблемы с айтишниками, мы готовы предоставить своих специалистов. Они все наладят и недорого возьмут. В ответ — тишина. Когда Wildberries заработал на штрафах и неустойках по договорам оферты с продавцами 18 миллиардов рублей, он почему-то не говорил, что таким образом получил 75 процентов чистой прибыли.
Все заявления о потребительском экстремизме на маркетплейсах — от лукавого. Чем больше у электронных торговых площадок оборот, чем больше товара через них проходит, тем больше они как в том индийском анекдоте про банкиров зарабатывают. А какой товар продается, их не волнует. Как говорится, ничего личного — бизнес. Вот и все объяснение. Если маркетплейсы будут делать это более качественно, у них, конечно, будет продаваться меньше товаров. Пока им свойственен бесконечный гигантский рост.
Рынок электронной коммерции прибавляет ежегодно около 40 процентов, а конкретно маркетплейсы — до 100 процентов в год. Лишь в прошлом году эта динамика замедлилась, но все равно она составляет 55—65 процентов. Такой динамики нет нигде. И так происходит не из-за маленькой базы. Сейчас пятая часть всей розницы проходит через электронную торговлю, а в части непродовольственных товаров — почти половина. Это триллионы рублей.
— На ваш взгляд, с принятием закона о платформенной экономике рост онлайн-торговли уменьшится?
— Сам рынок онлайн-торговли не уменьшится, замедлится его динамика. Это факт. На мой взгляд, это хорошо: потребители будут больше защищены. Но в законе о платформенной экономике тоже многое недоучли, поэтому над ним еще работать и работать. Скажу больше: закон, который получился в итоге, очень устраивает маркетплейсы. На них практически никаких новых обязанностей и не возложили.
Из того, что участники рынка и мы предлагали внести в первой версии законопроекта, в итоге не осталось и 10 процентов.
— Почему так произошло?
— Потому что они задействовали огромные ресурсы, чтобы отбиться. Минэкономразвития вначале было над схваткой и предложило по сути хороший законопроект. Но в итоге документ очень сильно похудел, потому что министерство решило слушать маркетплейсы, а не всех остальных.
Но никаких негативных эффектов принятый закон о платформенной экономике точно не принесет. Это шаг вперед: небольшой, но все же шаг.
Справка
Койтов Алексей Владимирович — председатель Союза потребителей Российской Федерации (CПPФ), а также заместитель председателя Общественного совета при ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, член Консультативного совета по защите прав потребителей при Роспотребнадзоре, председатель попечительского совета благотворительного фонда «Свое время», член совета Торгово-промышленной палаты РФ по развитию электронной коммерции, член президиума Межотраслевого экспертного совета, член комиссии по применению кодекса добросовестных практик.
Член экспертных советов при: комитете Государственной Думы ФС РФ по промышленности и торговле (по торговле и защите прав потребителей), Банке России (по защите прав потребителей финансовых услуг), ФАС России (по развитию конкуренции в сфере розничной торговли и в области информационных технологий), член Консультативного комитета по вопросам защиты прав потребителей государств-членов ЕАЭС и Консультативного совета по защите прав-потребителей государств-участников СНГ.
Подписывайтесь на нас в Дзен!
По данным следствия, четверо сотрудников полиции поймали иностранца на трассе и начали вымогать у него крупную сумму. Пока задержаны только трое, кто еще мог быть в группе «оборотней», не раскрывается.
Следствие добилось для предполагаемого заказчика покушения на Ирину Шевыреву продления ареста — это время правоохранители хотят использовать для проверки причастности Шевырева и к другим преступлениям.
Кабмин Татарстана наконец выбрал вариант трассировки дороги-дублёра Оренбургского тракта, однако этот вариант вызвал критику. Эксперты считают, что с обществом решение так и не обсудили.
Родители студентов рассказали, как в учебное заведение принимали не по учебному принципу. Якобы чтобы попасть в колледж, «нужно немножко потрудиться» - финансово. Но защита настаивает, что свидетели не давали такие показания.
После новости о согласовании варианта дублера Оренбургского тракта казанцы выразили недовольство отсутствием обсуждений проекта с экспертным сообществом. На круглом столе пришли к выводу о необходимости создания другого варианта дороги.
