Новые русские уходят. Их уже не отличают в мире по пролетарской толщины цепям, жутковатому английскому, мятым охапкам наличных и любви к `Абсолюту`. Давно ...
Эпоха была яркой, но короткой. Жизнь многих героев эпохи была еще короче: первый платный туалет, первый вагон мочевины в Польшу, первый миллион, пятиэтажный недостроенный коттедж в стиле "балашихинская готика", старт в небо вместе с "мерсом" и остатками самодельного взрывного устройства.
Все. Остались только быстро обучаемые. Они надели костюмы, сшитые на заказ у итальянцев, купили дома в хороших районах Лондона, дачи на Лазурном берегу и забыли не только про Анталью, но и про набитый отдыхающими ларечниками Кипр. А работают вахтовым методом: три дня счастья с семьей там, три дня беспросветного вкалывания здесь (с ночевкой в коттедже где-нибудь близ Жуковки). Жизнь налаживается, как было сказано в одном из лучших анекдотов не про них.
Они навсегда пребудут в нашей душе. В них было истинно русское обаяние, та национальная широта, которая когда-то называлась русской душой (запой, гармонь, бунт), а в новые времена получила название "беспредел". Они были смешны и противны, страшны и трогательны. Чем-то они напоминали своих прадедов в кожанках, осваивавших дворцы после хижин, из всех достижений цивилизации владевших только маузером и искренне веривших в свое право на будущее.
Теперь идет совсем другая жизнь. Она устоялась. И, как всегда бывает, то, что вскипало пеной, выпало в осадок.
Александр КАБАКОВ.
("Коммерсантъ-Власть".)