Сегодня утром на столе главы Кабинета министров Татарстана Мухаммата Сабирова главными документами были несколько исписанных крупным почерков листов — варианты его заявления об отставке.
«Решил бесповоротно ухожу, — сказал Мухаммат Галлямович нашему корреспонденту. — Знаю, что найдутся такие, кто этому обрадуется, знаю, что кто-то будет возражать. Но для себя я все решил».
О готовящейся отставке премьера РТ наша газета писала несколько раз. В недрах правительства и аппарата шла подспудная борьба «за» и «против» — и только отголоски ее доходили до страниц весьма немногих изданий республики. И вот — борьба завершена.
Понятно, что желающих занять престижное кресло было более чем достаточно. В числе претендентов (и, скажем так, весьма активных) назывались вице-премьер РТ Равиль Муратов, глава администрации Казани Камиль Исхаков, глава администрации Набережных Челноа Рафгат Алтынбаев... Однако никому из них пока не суждено войти хозяином в ве ликолепные апартаменты премьера. В этот кабинет войдет — и кабинет министров возглавит (с вероятностью гораздо выше 50 процентов) нынешний председатель Верховного Совета Татарстана Фарид Мухаметшин.
Из большого, интересного и откровенного интервью, которое дал сегодня утром для «Вечерки» Мухаммат Сабиров, мы пока публикуем только небольшую часть.
— Да, я ухожу, — повторил Мухаммат Галлямович. — Стало трудно работать на этой должности, трудно. Я не хочу скрывать того, что есть на самом деле. В правительстве должна быть единая команда. В ней нужны и возможны споры, но нужна и единая, совместно выработанная линия. Ведь кабинет министров — это не только премьер и его замы, это и министры, и председатели комитетов. Они должны работать в одном направлении и по тем правилам игры, которые выработаны под руководством премьера. За последнее время потихоньку это единство стало исчезать. Появились альтернативные решения, не всегда согласованные со мной. Я пытался регулировать эти вопросы, но в последнее время не всегда мне это удавалось. Это одна из причин моей отставки. Да и возраст у меня уже не юный, 1932 года рождения — это не отнимешь. Хотя физически себя чувствую так, что и с молодыми могу посоревноваться — по 12, 13, 14 часов работаю. Да вы все это видите — это же у всех на глазах. Но все равно — когда-то надо уходить...Звонок из «Вечерки» председателю ВС РТ Фариду Мухаметшину был, похоже, для него несколько неожиданным.
— Фарид Хайруллович, исполнять обязанности премьера Татарстана предложено вам...
— Ну, вот — прямо в лоб! Откуда у «Вечерки» такие сведения?
— Но ведь это правда!
— Давайте-ка я отвечу так — 16 января начнется сессия Верховного Совета Татарстана. Возможно, вопрос о премьере и некоторых изменениях в составе кабинета министров будет включен в повестку дня. Возможно!
— По нашим сведениям — точно будет включен. Поэтому разрешите спросить — пусть в сослагательном наклонении как бы вы отнеслись к предложению стать и. о. премьера?
— Как бы отнесся? Я бы сказал, что это предложение очень неожиданное и, главное, участок работы — чрезвычайно сложный. Это такая ответственность...
— То есть гора забот с плеч Сабирова свалится прямиком на ваши. Успехов!
«Я ДЕЛАЛ ВСЁ, ЧТОБЫ ЛЮДИ НЕ НИЩЕНСТВОВАЛИ!»
Имя нового главы кабинета министров Татарстана, видимо, будет названо уже сегодня на открывшейся сессии ВС РТ. Накануне наш корреспондент встретился с нынешним премьер-министром республики Мухамматом Сабировым.
— Мухаммат Галлямович, что самое трудное на посту премьера?
— Быть справедливым. Столько с разных сторон давят, склоняют тебя к несправедливости. Устоять очень сложно. Я все делал для того, чтобы никто не мог меня обвинить, А возможностей было... Взять хотя бы распределение бюджетных средств. У нас столько глав администраций, каждый тянет на себя. Те, которые ближе к Казани, вообще готовы не выходить из кабинета премьера. Так что быть справедливым нелегко, надо хорошо знать свою республику, ее районы, ее людей...
— Но вас никто не упрекнет, что не знаете.
— Пятнадцать лет я был управляющим трестом, четыре года с лишним—начальником объединения «Татнефтестрой» — это же все опыт. И будучи уже заместителем председателя совета министров Татарии по строительству, не сидел в кабинете, всю республику объездил. Знаю почерк каждого строительного коллектива. Скажем, взять нижнекамцев, «Татэнергострой». Их почерк—это красота создаваемых объектов, чистота отделки. У челнинцев другое — размах, большой напор. Правда, у них не всегда концы с концами вязались: дом стоит, а газа нет. У нефтестроителей первое отличие — это верность своему слову. По строительству жилья «Татнефтестрой» в тяжелейших условиях вытянул уровень 1993 года. Это их черта...
—Понятно, что строительство жилья — одна из первейших забот премьера. А еще? Вот вы будете передавать дела преемнику — на что обратите его внимание?
— На газификацию села. Сегодня уже целые районы стопроцентно обеспечены сетевым газом, но этого мало. Что такое газ для горожан? Теплой водой умыться, душ утром принять, постирать. А на селе? Там у каждого — свое хозяйство... Нужны корма в большом количестве, надо с дровами возиться. А с газом — совсем другое дело. Он несет сельчанам другой уровень культуры. В 1994 году на селе получили сетевой газ 17 тысяч квартир. Задел очень большой. Надо, чтоб эти темпы не упали.
— А про зарплату вы преемнику тоже скажете?
— Речь, конечно, не о зарплате премьера? Она, кстати, далеко не такая, как, скажем, у генеральных директоров или президентов АО. Зарплатой татарстанцев я в последнее время занимался почти ежедневно. Мы смогли все-таки большинству деньги выплатить — по крайней мере, за ноябрь, а во многих случаях и за декабрь.
— Зарплату люди получили, но ведь и цены поднялись!
— Мы были вынуждены — средств бюджета на дотацию уже не хватает. Надо быстрей отпускать цены — это рыночно, это нормально. Но в душе у тех, кто такие вопросы решает, барьер — жалость к людям. В своей жизни мне довелось увидеть, как нищие стучали в окно и выпрашивали корочку хлеба. На посту премьера я делал все, что мог, чтобы в моей республике люди не нищенствовали. А с другой стороны, я же понимаю, что сложившуюся структуру надо ломать. Но прежде чем поломать, надо рядом начать строить. Вот когда построишь — тогда ломай.
— Программа прогресса республики, которая так долго сочиняется под руководством вашего вице-премьера, — это и есть программа строительства нового?
— Я этой болезнью - программами - уже переболел. В нынешней обстановке программу на несколько лет вперед сделать просто невозможно. Пока нужны лишь краткосрочные неотложные меры по стабилизации экономики. А уж потом можно будет сесть за программу.
— Экономисты писали в нашей газете, что республиканскую программу не составишь без увязки с федеральной...
— Хорошо это представляю, как человек, который пропустил через себя полтора десятка соглашений, активно участвовал в подготовке и подписании договора. Личные контакты с руководством России — эта необходимое условие работы премьера республики. В Москве наших сложностей, нашего положения в деталях не представляют. Надо встречаться, надо объяснять, надо находить общий язык. Смотрите, сколько за короткое время поменялось в Федерации министров финансов. И со всеми мы смогли договориться. Да, тяжело, да, не сразу. Но — сумели. Так что мой совет преемнику — ни в коем случае не дать возникнуть даже тени сомнения, что мы плохо относимся к России, к ее руководству. Ни в коем случае!
— Иван Рыбкин в Москве лишь помянул Татарстан — а в Казани уже болезненная реакция...
— При чем тут Рыбкин? Он что — вся Россия? Мало ли, что он сказал. Нельзя так реагировать — раз, дескать, он такое говорит, то мы не будем платить налоги Москве! Есть же цивилизованные взаимоотношения, они закреплены в договорных соглашениях. Вот давайте через них и добиваться соблюдения своих интересов.
— Мухаммат Галлямович, вы уйдете с поста премьера — и многие будут у вас спрашивать: а что дальше, куда?
— От активной работы уйти не смогу. Буду баллотироваться в депутаты Госсовета. Сегодня республика работает, в основном, не по законам, а по указам и постановлениям. Это ненормально. Нужны хорошие законы. Думаю, при их разработке мой опыт пригодится.
— Вы уже решили, где будете баллотироваться?
— Выдвинули меня по Мензелинско - Актанышскому территориальному округу. «Вечерка», конечно, опять будет критиковать: почему он пошел по сельскому району? Да не время мне с молодежью здесь, в Казани, бороться. И потом, столица республики все-таки работу премьера не так ощущает, как село. К тому же Мензелинский и Актанышский — это не лучшие районы, проблем у них много. Буду помогать. Конечно, это уже будет помощь не премьера, а депутата — через законы, через справедливость.
"ВК" №5 (810) 11 января 1995 и "ВК" №8 (813) 16 января 1995