Альфия Галлямова: «В годы войны Казань жила в формате прифронтового города»
Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани в колонке, написанной специально для «Вечерней Казани», в преддверии 80-летия Победы в ВОВ рассказывает о жизни столицы Татарстана в ожидании нападения.
К концу сентября 1941 года фронт угрожающе близко подошел к границам Татарской республики, было объявлено военное положение. В это время в Казани был создан чрезвычайный орган власти во главе с первым секретарем Татарского обкома ВКП(б) Александром Алемасовым – Казанский комитет обороны (ККО), в который вошел и военный комендант города Степан Спирьков, получивший звание Героя Советского Союза во время Советско-финляндской войны 1939–1940 годов.
Согласно операции «Барбаросса», немецкие войска к концу 1941 года планировали выйти на рубеж Архангельск – Казань и дальше вниз по Волге до Каспийского моря. Территория СССР за этой линией, так называемая «азиатская Россия», как объект завоевания Гитлера не интересовала.
Источник фото: rgo.ru. Казанцы слушают сообщение по радио В.М. Молотова о нападении Германии на Советский Союз. 22 июня 1941 года
К осени 1941 года в реальную опасность превращалась угроза нападения на стратегические объекты Казани. О том, что город являлся важным центром оборонной промышленности, в Германии знали еще с 1930-х годов. Здесь по секретному соглашению Советского союза с Германией, которой после поражения в Первой мировой войне по международному договору запрещалось развивать танковые войска, базировались танковые курсы под названием «КАМА». На них готовили офицеров танковых войск: 12 человек с советской стороны и столько же с немецкой. На протяжении нескольких лет немецкие курсанты, находясь в увольнении, имели возможность изучать важные для них объекты Казани.
Вражеские разведывательные самолеты вблизи границ Татарской АССР начали появляться в первые месяцы войны. Активно вести фотосъемку промышленных и транспортных узлов Казани в небе немецкие авиаразведчики продолжали даже в 1942 и 1943 годах, когда Советская армия уже одержала крупные победы под Москвой и Сталинградом. Местные формирования противовоздушной обороны (ПВО) с конца сентября перевели на казарменное положение. Они несли круглосуточное дежурство на улицах, в бомбоубежищах, у пунктов приема донесений. По свидетельствам очевидцев, в первый год войны небо над Казанью часто прорезали лучи мощных прожекторов. По воспоминаниям казанского краеведа Бориса Милицына, в Казани: «Часто объявляли воздушную тревогу – громко выли сирены. Люди спускались в бомбоубежища. А мы, пацаны, туда никогда не ходили. Однажды я отчетливо увидел фашистские кресты на крыльях одного из самолетов... С осени 1941 года школьников обучали тушить зажигательные бомбы – шары размером примерно с футбольный мяч, начиненные горючим веществом...».
Сложившееся осенью 1941 года критическое положение на фронте потребовало от всех жителей столицы республики и прилегающих к ней районов соблюдения строгой дисциплины в повседневной жизни. С середины октября 1941 года в Казани, Зеленодольске, на территории Юдинского, Высокогорского, Зеленодольского, Столбищенского, Верхне-Услонского, Нурлатского, Кайбицкого, Теньковского и Дубъязского районов Татарской АССР с 18:00 был введен полный режим светомаскировки. Ночью улицы Казани погружались в кромешную тьму: уличные фонари потухали. Всем жителям приказали заклеивать окна домов плотной черной бумагой или занавешивать плотным материалом. В многоквартирных домах устанавливали дежурство: жители по очереди контролировали режим соблюдения светомаскировки. На нарушителей налагали штраф.
В столице ТАССР ввели комендантский час. Для контроля за его соблюдением создали дополнительные милицейские оперативные группы. Патрулировавшие по ночным улицам милиционеры и боевые дружины боролись с участившимися в условиях светомаскировки внезапными хулиганскими нападениями на редких прохожих, у которых отнимали сумки, кошельки и тому подобное. Ляля Чистовская, подростком работавшая в годы войны на Казанском военном заводе, вспоминает, как однажды после сверхурочной работы было «очень страшно идти одной ночью в полной темноте. Вышла из проходной, на улице темно, нигде ни огонечка, светомаскировка. Под ногами грязь, асфальта не было. Иду и плачу». Режим светомаскировки в Казани и в Татарской республике отменили лишь в конце 1944 года, когда врага уже изгнали с территории Советского Союза.
Яркой драматической страницей начала Великой Отечественной войны в истории Казани и Татарстана является сооружение Казанского обвода. В октябре 1941 года, когда враг стремительно продвигался на восток и еще не было понятно, на каком рубеже Красная Армия сумеет его остановить, было принято решение о строительстве Волжского оборонительного рубежа на территории трех автономных республик: Татарской, Марийской, Чувашской. Он должен был стать плацдармом для отражения наступления противника и перехода в контрнаступление.
Казанский обвод являлся частью Волжской оборонительной линии. 25 октября 1941 года для его строительства в Казани и тех районах, по территории которых обвод проходил (Тетюшского, Апастовского, Кайбицкого, Буинского), началась трудовая мобилизация. В условиях острого дефицита рабочей силы для промышленных предприятий, колхозов это было непростой задачей.
Руководители заводов и фабрик забрасывали власти республики письменными обращениями об освобождении их предприятий, производивших необходимые фронту оружие и боеприпасы, от мобилизации на строительство оборонительных сооружений. Чтобы выполнить спускаемые сверху разнарядки по количеству людей, на стройку отправляли иногда совершенно непригодных для физического труда в полевых условиях работников. Обескровленные всеобщей мобилизацией на фронт деревни, перед которыми тоже стояли непомерные планы поставок сельхозпродукции, также часто не имели возможности выделить полноценную рабочую силу на сторону. В ноябре 1941 года на закрытом заседании бюро Татарского обкома ВКП(б) были озвучены вопиющие факты: среди приехавших на строительство, были люди без кисти, без ноги, беременные на 7-8 месяце, огромное количество малолеток (15-16 лет), много было и стариков, которых «шатало от ветра». Их всех пришлось отправить обратно.
Исключительно тяжелое положение сложилось с обеспечением оборонительных сооружений механизированной техникой и транспортом. Катастрофически не хватало инструментов. Острый их недостаток заставлял прибегать даже к их конфискации у местного населения. Мобилизованные работали часто своими лопатами, ломами, кирками, топорами, пилами. Не хватало специалистов по проведению рекогносцировочных работ. Так, из-за неопытности организаторов строительства было принято ошибочное решение о вырубке дубовой рощи на протяжении 3,5 километра, хотя сама по себе роща являлась естественным противотанковым препятствием.
Огромной проблемой было то, что мобилизованные были плохо одеты, не имели теплой обуви, рукавиц. С наступлением холодов участились случаи обморожений. Особенно страдали студенты, которые, уезжая в конце лета на учебу, «взяли с собой в Казань лучшую одежду: девушки – туфли с ботинками, юноши – штиблеты с калошами». Они не предполагали, что им придется работать в открытом поле в условиях осеннего ненастья, суровых морозов и снежных заносов. О том, как тяжело приходилось в осеннюю распутицу, вспоминает студентка Казанского университета Г.Л. Вовченко: «Вышли мы из деревни в 7 часов утра. Народу шло много-много сотен. Повели нас прямо полем. А после дождей грязь липла к ногам и идти было тяжело... Когда пришли на место, нам показали, что делать. Надо было рыть окопы: 7 метров шириной и 3 метра в глубину».
Профессор Казанского университета Евгения Тихвинская вспоминала зимние окопные дни: «Наступили сорокоградусные морозы. А цепочка университетских сотрудников и студентов, иногда держась, подобно альпинистам, за длинную веревку, каждый день пробивалась через снега и метели к месту строительства … И так изо дня в день, ранним утром и поздним вечером».
Болезненным вопросом было обеспечение питанием: хлеб часто не подвозился вовремя, были перебои с обеспечением питьевой водой. Студентка Казанского университета писала в своем дневнике: «Уже больше месяца мы работаем на трассе... Живем бедно. Хлеба мало. Нет сахара. Нет даже соли. Уходим на работу в 6 часов утра, приходим в 5 часов вечера. Копаем лопатами, ковыряем мерзлую землю ломом». Мобилизованные пытались обращались с коллективными жалобами-обращениями руководству республики: «...Придя домой в грязную избу, едим прокисший за день картофельный «суп», то есть вареную картошку. Покупать у нас нет денег. Идем на работу — плачем, а возвращаемся настолько усталые, что думаем только о счастье умереть… Вши нас съедают, последние брюки и рубашки расползаются по швам...».
Всем необходимым мобилизованных по трудовой повинности должна была обеспечивать Татарская республика. Но ее материальные ресурсы изначально не были рассчитаны на проведение столь объемных работ: не хватало материально-технических средств для строительных работ, гужевого транспорта для своевременной доставки продуктов питания, самих продуктов и тому подобного. Сооружение Казанского обвода в значительной степени было вытянуто только за счет высокой сознательности и ответственности занятых на ее строительстве людей.
Интенсивные работы по возведению Казанского обвода продолжались до 30 декабря 1941 года. Его протяженность составила 331 километр, в том числе 151 километр противотанковых рвов, 79,61 километра эскарпов, 1,96 километра контрэскарпов. Было сооружено 392 командных и командно-наблюдательных пункта, 98 скрытых огневых точек, 44 дзота для 45-мм противотанковых и 12 – для 76-мм пушек, 419 землянок. 11 февраля 1942 года Казанский обвод был принят государственной приемочной комиссией. Волжский оборонительный рубеж поддерживался в постоянной боевой готовности до тех пор, пока сохранялась военная угроза Поволжскому региону.
Строительство оборонительных сооружений стало героической и одновременно тяжелейшей драматической страницей в жизни десятков тысяч казанцев и татарстанцев. В этом нечеловечески трудном испытании они видели выполнение своего гражданского долга.
Подписывайтесь на нас в Дзен!
Основатель дорожной империи «Волга-Автодор» Станислав Шевырев впервые выступил на публике после сенсационных признаний своего подчиненного Андрея Черкасина, взявшего на себя организацию покушения на Ирину Шевыреву.
Известие о предстоящей «реорганизации производственных мощностей» на Зеленодольском машиностроительном заводе напугало район и сотрудников предприятия. Причина кадровых изменений - нестабильность нефтегазовой отрасли.
Несмотря на увеличение сборов, коммунальной сфере республики по-прежнему не хватает средств для эффективной работы. Промедление же с повышением платы за «коммуналку» навредило отрасли, считают чиновники.
Завершен первый этап реконструкции легендарного Дворца детского творчества имени Абдуллы Алиша, стартовавший весной этого года. Масштабной модернизации открытое 64 года назад здание дождалось впервые за свою историю.
В обучении горожан пользованию канализацией наблюдается прогресс - число засоров уменьшается. Доволен и мэр: кажется, его резонансное высказывание все же дошло до жителей города.
